С детства Елену Гилберт учили быть верной людям, держать свое слово и ни при каких условиях от него не отказываться. Девушка этому хорошо научилась, и за семнадцать лет своей жизни не нарушила ни одного данного ей слова. Но скрывать что-либо это всегда тяжело, особенно если скрывать от лучших друзей, которые видят тебя насквозь и понимают с полуслова. Доселе Елене приходилось скрывать самую глубочайшую тайну Стефана Сальваторе - парня, который помог Елене снова видеть свет в жизни, но так же и потушил его, и Дэймона Сальваторе, его старшего кровного брата, от Бонни Беннетт -  ведьмы, и самой лучшей подруги Елены Гилберт. Тайну, в которую мало кто мог поверить, ибо она невероятна и чудовищна на столько же, насколько и правдива. Тайна его существования. Вампир. Но скрывать это уже не было смысла, ибо Бонни видела перекошенное от боли, разочарования и ярости лицо Дэймона Сальваторе, чувствовала боль от его укуса на шее и еле как осталась после всего этого жива. Но ведь Стефан уже разрешил Елене рассказать Беннетт всю правду, так что же останавливало девушку? Нет, тут дело было отнюдь не в личных принципах Гилберт, но в боли, которую нес сам смысл сказанного. У девушки язык не поворачивался рассказать обо всем этом подруге и она, сидя на своей кровати и глядя на Бонни, невольно заплакала. Слезы катились по ее щекам, но смысла их вытирать Елена не видела. Наконец, собравшись с силами и мыслями, Гилберт смогла все же сказать:
- Бонни, ты же все видела своими глазами. Ты знаешь, кто они.. - Гилберт никак не могла произнести это слово, характеризующее их расу. Пугающее слово, от которого веяло мраком и холодом. При одной мысли об этом сердце Елены сжималось от боли и становилось трудно дышать. Такое же ощущение Елена испытывала на протяжении трех месяцев после смерти родителей. Девушка лишь тихо всхлипывала, вспоминая все, что с ней произошло за эти пару месяцев. Гилберт рассчитывала, что Бонни сама произнесет это пугающее слово, которое разрушило жизнь Елене, и посмотрев на Беннетт, девушка поняла, что напрасно. Ведьма смотрела на Елену с грустью и сочувствием, но так же во взгляде ее карих глаз читалось любопытство. Бонни было интересно, правильна ли ее догадка. Елена поняла, что не имеет смысла больше молчать, придется все рассказать, открыть тайну Стефана и Дэймона Сальваторе.
" Может, начав говорить, станет легче?" - пронеслась мысль в голове Гилберт. Обычно так и становится, если судить по фильмам и книгам, но испытывать похожее на себе это девушке еще не доводилось. Вдохнув в себя побольше воздуха, Елена наконец сказала:
- Вампиры. И после этого, единственного слова, речь девушки было не остановить. Слезы все так же катились по ее лицу, а слова не останавливались, заставляя их литься еще быстрее. Елена рассказывала подруге все, что с ней произошло, все, что ей рассказывал Стефан и все, что она чувствовала. Язык девушки часто заплетался, и было непонятно, как Беннетт вообще понимает речь своей подруги. Бонни лишь сидела напротив Гилберт и кивала, слезы лились и по ее лицу. Это было так страшно и больно, узнавать все это, и Елена прекрасно понимала Бонни. Зато, рассказав все, что только знала, Гилберт испытала такое облегчение, что не придется больше ничего скрывать и есть с кем поделиться своими переживаниями, помимо дневника, какое не испытывала никогда ранее.